Попрошайки, бомжи, наркоманы на улицах городов. Межнациональная проблема.

[Главный Редактор]

В Лондоне открылся первый супермаркет для бедных.

Новый магазин позволит сотням оказавшихся в трудном положении семей покупать продукты от таких брендов, как Marks & Spencer и Ocado, с 70-процентной скидкой. В будущем планируется открыть еще 20 подобных торговых точек по всей стране. Право на приобретение товаров в Community Shop предоставляется 750 жителям этого же района, получающим пособие для малоимущих. Продукция, которую поставляют супермаркеты в магазин для бедных, может быть лишней, на ней может быть неправильная маркировка, у нее может быть повреждена упаковка, то есть если бы не Community Shop, то ее бы выбросили или скормили животным, говорится в статье. При этом в магазине утверждают, что покупатели получат высококачественный товар по низким ценам. Супермаркет для бедных - это первый подобный проект в Великобритании, он уже получил поддержку мэра Лондона Бориса Джонсона. Продукцию для благотворительного проекта также предоставляют Asda, Tesco, Morrisons, The Co-operative, Innocent, Brake Brothers, Nestlé и Muller.

[Kuki Anna]

Каждый день в больших городах мы сталкиваемся с бездомными. Они сидят в метро, на вокзалах, ночуют в подъездах или теплотрассах. Государство, конечно, делает все, чтобы бомжей с улиц убрать - открывает приюты, есть службы, помогающие с документами. Но все равно, бомжи с улиц не исчезают. Большинство людей опускаются на дно из-за водки. Причем такой образ жизни многим нравится. "Посмотри на меня, видишь, я же счастливый человек! Ты не представляешь, какое это счастье, когда нечего терять!" Эти люди не стремятся в приюты, ведь там нельзя пить. Им не нужны документы, работа, будущее. У них все есть здесь и сейчас. Здесь, на дне, они кажутся абсолютно свободными, они даже полиции не интересны - ведь с них нечего взять. Главной целью жизни становится добыча водки. Пьют все и много. Некоторые вообще не трезвеют месяцами, пока не попадают в больницу. В таком состоянии они живут, пока в один прекрасный день не замерзнут на улице, или не погибнут от ножа собутыльника.

Вчера с Марковым мы решили составить компанию группе бездомных, выпить и поговорить за их непростую жизнь.

Началось наше путешествие с Кузнецкого моста. Оля — в прошлом работница паспортного стала, а ныне слегка опухшее лицо без определенного места жительства, — согласилась устроить нам погружение на социальное дно столицы. Стоимость входного билета на этот аттракцион была весьма демократична — 500 рублей.

Мы отправились на Цветной: как сказала Оля, местный бульвар является точкой сбора всех бомжей в округе. Первыми респондентами стали Леша и Валера. Алексей заявил, что он уроженец Венгрии и сын четы военных переводчиков, а Валера, кряхтя и пошатываясь, смог извлечь из горла лишь несколько низких звуков. Поначалу ребята вели себя настороженно и напряженно, но после того как в нашей компании появилась бутылка водки, заметно оживились. Даже Валера, который до этого толком не мог подкурить сигарету, вдруг продемонстрировал удивительную легкость движений с пластиковым стаканчиком.



— Вот так и живем, – довольно сказал Леша, наливая вторую, – Сейчас посидим с вами и пойдем спать.
— Куда?
— В подъезд, – коротко ответил Леша и настороженно добавил: – но в какой именно — не скажу.

Оля пояснила: дислокации теплых подъездов — строжайшая тайна и сакральное знание в мире бомжей. Никто не палит своих точек: ребята разбиваются на группы по два-три человека и ночуют небольшими стайками. Леша, например, «живет» с Валерой: они ночуют вместе и всегда присматривают друг за другом. Гладя на них, показалось, что так, наверно, выгладили бы Том Сойер и Гекльберри Финн двадцать лет спустя.



Через десять минут к нам подошли еще двое. Алексей потянулся за водкой и, пытаясь открыть пробку, удерживая при этом стаканы, разбил бутылку. Невозможно описать потрясение, которое испытали ребята. Если бы мы не пошли тот час за еще одной, Лешу бы, без сомнений линчевали прямо на площади с клоуном.



Через пятнадцать минут пары сивухи притянули еще троих. На этот раз в компании была девушка: она отказалась разговаривать с нами и долго пряталась от объектива.

Саня, один из вновь пришедших, поделился с нами кодексом правильного бомжа:



— Я сейчас все вам объясню! – сказал он, – Вот смотри: я вот ночевал в одном подъезде. Долго ночевал, несколько лет. Приходил туда со своей картонкой, ложился спать после полуночи и уходил в шесть утра, чтоб с жильцами не сталкиваться. И я всегда за собой убирал, всегда держал свой подъезд в чистоте! Меня даже некоторые жильцы знали. Но как-то раз привел с собой одного мудака, который насрал прям на лестничной клетке! Ты прикинь? Прям под дверью навалил! Ну и меня, конечно, выгнали после этого…



Ребята оживленно загудели, было видно, что Саня вскрыл важную и животрепещущую тему.

— Да! – сказал какой-то чувак, – Есть мудаки, которые не понимают, что надо жить по понятиям: я тебе не мешаю, ты мне. Зачем срать под дверь? Можно выйти на улицу, кустов же вокруг полно…
— А если совсем невтерпеж и холодно – добавил Леша, – можно взять пакет обычный, постелить на лестницу и…

Прервать фекальную тему удалось лишь призывом выпить. В этот раз бутылку решили доверить даме, которая впервые улыбнулась от такой оказанной чести и обнажила два выбитых зуба.



— Сложная история у девушки, – шепнул мне один бомж в стороне, – Ушла из дома, там вроде как отец или отчим педофил был…



Внезапно на наш огонек подтянулось толпа киргизов. Выглядели они недружелюбно, но едва заметив щедро льющуюся водку, раздобрели и поспешили высказаться:



— Московским бомжам еще ладно — можно в приют или в больницу если что. А нам куда деваться? Нас отовсюду прогоняют.
— Так может домой?
— А что домой? У меня там жена, дети, родители…

Возникла пауза.

— В том мире, откуда я — жена и дети, как бы, напротив, считаются поводом вернуться, домой, а не бомжевать в другой стране.
— Ну, так я ж разведен, – пояснил киргиз и на всякий случай добавил дежурное – Да и денег с документами нет, украли все.



Справа раздался звук глухого удара: это Валера рухнул с лавки, не рассчитав свои габариты и ее размер. Трое ребят сразу бросились к Валере и усадили его на место. Он не возражал: собственно весь его вид говорил о том, что последние полчаса Валера пребывает в режиме гибернации. Мы выразили озабоченность:

— Не замерзнет он тут?
— Нет, – улыбнулись ребята, – Валера не пропадет. Он у нас живучий.
— Ну, ведь замерзнуть же может так однажды?
— Мы, во-первых, его не бросим — Леша разбудит и отведет в теплое место, – пояснили парни, – Во-вторых, кто обычно замерзает зимой? Новички, которые только приехали. У которых нет компании своей, которые не знают куда пойти. А те кто давно в Москве не пропадут. Мы друг за другом присматриваем.
— То есть, можно сказать, залог успеха в бомж-комьюнити — это наличие широких социальных связей, – резюмировали мы.
— Конечно, – не вникая, поддакнул киргиз.
— Но все равно, непонятно как вы выживаете.
— Да ладно. Ты тоже выжил бы. Это только кажется, что невозможно. А на улице окажешься, начнешь вертеться и…
— Надеюсь, не окажусь.
— Всякое бывает в жизни, – сказал киргиз и облокотился на постер National Geographic, – А ну-ка, сфотографируй меня с зайчиком.



В конце вечера я поймал себя на мысли, что провел время в компании нормальных, веселых, добрых мужиков.
tut

[Kuki Anna]

Крэкляндия или "Crackland" - рынок наркотиков, раскинувшийся на 525-квадратных футах в центре Сан-Паулу, Бразилия. По оценкам, 2000 наркозависимых проходят по этой территории каждый день: они открыто курят крэк и просят у прохожих милостыню.



Крэкляндия и её люди живут по своим собственным законам, первым из которых: фотографам вход воспрещён, по крайней мере, в "горячие зоны", где зависают самые заядлые наркоманы.

Тем не менее, Габриэлю Учиде удалось получить доступ в самый эпицентр событий: "Я впервые посетил Крэкляндию давно, и с тех пор провел много ночей здесь, пытаясь выяснить природу этого места, просто разговаривая с людьми" - сказал Габриэль. "Я хотел избавить это место от мифов и заблуждений, окружающих его, и создать более реалистичный портрет".

Примерно в то же время Габриэль встретил Индио Бадаросса, бездомного художника, живущего в Крэкляндии. Бадаросс, здесь известный как "Баския из Крэкляндии", такое прозвище дала ему бразильская газета Фолья ди Сан-Паулу. Очевидно, что статья оказала большое влияние на его карьеру.



"Индио рисует на холсте, стенах, и на предметах, которые ему попадаются на улицах" - сказал мне, Габриэль. "Это может быть дорожный знак, старая дверь, что угодно. Безумно то, что поскольку у него нет дома, многие его картины просто лежат на улицах, и их часто выбрасывают уборщики или кто-то ворует. Другая часть его произведений находится в галереях или частных коллекциях в Сан-Франциско, Лос-Анджелесе и Базеле".

Несмотря на обретённую популярность, жизнь Индио почти не изменилась. Нужно было провести несколько убедительных переговоров с ним, и в прошлом месяце он, наконец, разрешил Габриэлю сделать фотографии о его жизни и работе, при одном условии: поскольку только Индио знает, как устроена Крэкляндия, он сам будет делать фотографии.

Учида оставил ему три одноразовых фотокамеры и некоторые инструкции, а через несколько дней он зашёл за фотографиями к Индио в Крэкляндию. Одна из фотокамер где-то затерялась, но фотографии, сделанные с двух других оказались приятным сюрпризом.

Вот некоторые снимки Крэкляндии глазами Индио Бадаросса, Баскии из Крэкляндии.
























источник

[Kuki Anna]

52-летняя Ду Мейинг вынуждена была перебраться жить в пещеру, когда ее семья не смогла больше обеспечивать ее. Женщина пьет только дождевую воду, которую собирает в ведерко, а питается в основном рисом и капустой, которые приносят ей сердобольные местные жители. В таких условиях китаянка живет уже три года.









источник

[Kuki Anna]

Алиса ОРЛОВА

Чем можно помочь человеку, которого выгнали из дома? «В Приморье больного раком мужчину родные отправили умирать на улицу». История из новостной ленты с точки зрения соцработника


Фото с сайта vam-i-ne-snilos.ucoz.ru

В новостной ленте наш корреспондент увидел вот такую новость.
В сюжете говорилось о жителе г. Фокино Приморского края, который несколько дней провел на газоне, во дворе своего дома. Соседи говорят, что этот мужчина – онкобольной, у него рак гортани. Из больницы его выписали, а домой не пускает жена. В финале истории этот человек был отправлен в больницу. К сожалению, ситуации, когда тяжелобольной человек оказывается на улице без помощи и жилья, в России не редкость. Что делать, чем можно помочь в таких случаях?

Об этом наш корреспондент говорил с Еленой Петровской, соцработником, занимающимся помощью бездомным и людям, находящимся в кризисной ситуации.


Елена Петровская; фото: диакон Андрей Радкевич

– Представим, что все это случилось с нашим соседом. Мы его не знаем, но видим –человек больной, ночует на газоне, домой его не пускают. Что делать?
– Важно понять, какие у этого человека есть права, и кто и как может их защитить. Где он зарегистрирован? Зарегистрирован ли он в этой квартире? Кто ему эта женщина, жена, родственница или просто знакомая? Все это можно выяснить с помощью участкового. Хорошо, если вместе с участковым будет действовать соцработник, сотрудник органов соцзащиты. В случае с онкобольным, может помочь участковый врач и участковый онколог. У таких больных есть право на паллиативную помощь, которое нужно помочь реализовать.
– Если человек – инвалид, родственники обязаны ему помогать?
– Теоретически – да. Нравственный закон обязует жену осуществлять уход, но каких-то юридических норм нет. Если она не хочет, никак не заставишь. И не только жену, но и других родственников заставить практически невозможно. Можно только просить и убеждать. Исключение – алименты детей родителям, назначаемые по решению суда. Но, это несколько иная тема.
– То есть, если жена говорит: «Не пущу, квартира моя», то участковый тут ничего не может сделать?
– Если этот человек там зарегистрирован, ситуация может развиваться следующим образом. Участковый, соцработник, представители социальных учреждений или организаций приходят вечером к двери, может быть, с нарядом полиции и заселяют этого человека. Родственники или соседи по коммунальной квартире впускают его, дверь закрывают и ждут, когда сопровождающие уйдут. Но спустя час этого страдальца опять выставляют за порог. Такая процедура вселения-выселения может происходить много раз.
Но факт невозможности совместного проживания, вселения, пользования долей в квартире может быть зафиксирован только в том случае, если есть решение суда. Сам человек, который не может жить там, где зарегистрирован, и те люди, которые ему помогают, должны обратиться в суд, а суд этот факт должен зафиксировать. И тогда человек может быть отнесен к категории людей, которые требуют такой же помощи, как и бездомный человек.
Если ли в этом регионе есть хоспис или отделение паллиативного ухода, в такой ситуации можно попробовать договориться, чтобы его взяли туда на какое-то время. Если прав на жилье этот человек не имеет, нужно искать приют. Но для того чтобы все это делать, нужен человек, который на время станет такому больному «родной матерью» и будет представлять его интересы.
Есть общественные организации, которые этим занимаются, например, в Санкт-Петербурге – «Ночлежка». Такому человеку нужна комплексная помощь – юридическая, медицинская, социальная.
– Я правильно понимаю, что должен найтись кто-то, кто станет ему мамой-папой и всеми остальными родственниками и будет за него хлопотать?
– Если человек беспомощный, то да.
– Но при этом нет никого, кто был бы обязан ему помочь? Участковый может кивать на соцработника, соцработник на больницу и все они вместе на жену? В вашей практике были случаи, когда удавалось помочь?
– Как правило, когда возникал подобный конфликт, мы не настаивали на вселении, хотя нечасто, но были случаи, когда удавалось урегулировать вопрос с родственниками и соседями мирным путем. Среди наших подопечных были люди с ампутированными конечностями, тяжелобольные, выписанные из больниц, которым некуда было идти. Как правило, договаривались о временном размещении с государственными социальными учреждениями или приютами, а затем оформляли инвалидов первой или второй группы и старичков в интернаты.
Мы (в Москве) писали ходатайство на руководителя ОВД того района, где находится жилье, просили провести проверку. Они проводили проверку по нашему письму, написанному официальной общественной организацией, а затем отвечали, что мероприятия проведены, выявлен такой-то конфликт. Дальше описывалась ситуация.
То есть, в этом документе было сказано, что фактически человека вселить невозможно. И эта бумага (у нас была договоренность с центром социальной адаптации) служила основанием для вселения в центр. Но не везде есть такой центр и такие договоренности.
В Подмосковье ситуация другая. Москва и Подмосковье – два разных субъекта Федерации. В Москве есть департамент соцзащиты населения, в Подмосковье – Министерство соцзащиты. Это два бюджета, две разные системы реабилитации и помощи бездомным.
Если в Москве система работает, то в Подмосковье все пока в зачаточном состоянии. Сейчас на все Подмосковье только 10 мест для ночного пребывания в Дмитрове, и в Клину – 25 мест для глубоких инвалидов и стариков. Это все. Место действия нашего сюжета – маленький городок Фокино – расположен на территории субъекта Федерации – Приморского края. И есть вероятность, что проблемы жителя г. Фокино можно решить во Владивостоке.
– Скажите, а из больницы имеют право выписывать человека «в никуда»? Если инвалида в больнице никто не навещает – это же повод медиками задуматься и позвать соцработника?
– Медики задумываются и очень страдают от отсутствия «профильных» социальных работников. Нельзя из больницы выписывать человека, который находится в беспомощном состоянии. Более того, у нас есть и статья уголовного кодекса, в которой говорится, что некоторые вещи делать нельзя категорически, например, оставлять в опасности. Но «беспомощное состояние» – понятие растяжимое. Юристы весьма плодотворно дискутируют по поводу этого определения уже много лет.
Человек с ампутированной ногой, у которого есть коляска – беспомощный? А больной диабетом? А онкобольной? Еще определение, которое используют медики и соцработники: «нуждаемость в постороннем уходе». Ответственные врачи при необходимости пишут об этом и о потребности паллиативной помощи в эпикризе больного.
В данном случае в г. Фокино стоило бы сделать так. Если нет общественной организации, которая специализируется на помощи бездомным или онкобольным, то нужно обратиться в органы социальной защиты населения. Государством эти органы поставлены не только для оказания адресной помощи по заявлениям граждан, но и для выявления кандидатур на получение такой помощи.
То есть анализ ситуации в комплексе – это их профиль. И профиль участкового инспектора полиции тоже, так как он обязан контролировать соблюдение правопорядка на своей территории.
Если на газоне несколько суток лежит и, возможно, умирает человек, обязанность участкового «пресечь его умирание», если хотите. То есть вместе с соцработником они вполне могут оперативно выяснить, зарегистрирован ли человек там, куда хочет вселиться и т.п.
Если человек действительно зарегистрирован, то они в состоянии определить, почему его не пускают и выселяют. Но, согласитесь, заселение тяжело больного человека в квартиру, где он заведомо не получит паллиативной помощи, является абсурдным. Если он не может получить паллиативную помощь дома, тогда ему следует искать место в стационаре, желательно профильном.
– Я как сосед могу написать заявление участковому и соцработнику: у меня под окном лежит человек, разберитесь, помогите ему.
– Да, как гражданин вы имеете на это право и даже обязаны. Но, увы…Чаще всего люди хотят просто убрать проблему с глаз долой. Мало кто готов «включиться в ситуацию», действительно помочь и разобраться.
По опыту могу сказать, общими усилиями разрешить такую кризисную ситуацию можно оперативно. Судя по тому, что мы увидели в сюжете, этому человеку оказали срочную медицинскую помощь. Сотрудники скорой просто пошли навстречу.
В Москве для таких случаев есть «Социальный патруль», где в составе бригады обязательно есть соц.работник, определяющий варианты экстренной медицинской или социальной помощи. Такой же работой занималась мобильная бригада автобуса «Милосердие», отработавшая успешно один сезон. А придет ли к человеку из сюжета в больницу соцработник – неизвестно.
В московских больницах соцработники есть, но, к сожалению, далеко не во всех. Соцработники в больницах очень нужны, но ставок на них обычно нет. В России огромный фронт работ. Причина – кризис семьи, как социального института. Когда есть большие, крепкие и дружные семьи, соц.работники специфических профилей теряют работу.
– Сотрудники соцзащиты обладают нужной квалификацией?
– В Москве очень много опытных сотрудников. В Подмосковье тоже. Люди часто остаются на улице, например, жители коммунальных квартир. Бывает, что люди имеют право собственности в виде маленькой доли, но доля – не комната, случаются конфликты, приводящие людей на улицу. Поэтому для московских сотрудников соцзащиты разрешение подобных ситуаций – это повседневный труд и, как правило, они понимают, что в этом случае нужно делать.
Но в небольших городах все сложнее. Бывает, что там больше искреннего сочувствия, желания поучаствовать в судьбе человека. Но механизмов для практической реализации планов помощи существует на порядок меньше. А бывает, что и нет совсем.
Что касается конкретной ситуации, я обратила внимание на слова соседки. Она сказала, что этого мужчину жена часто выгоняла из дома. Что это – обычное явление. Скорее всего, эта женщина стала действовать по шаблону своих взаимоотношений с человеком, и конфликт между ними затяжной. Это ее, конечно, совершенно не оправдывает. Но я повторяю, что мы не имеем права делать выводы, так как в ситуации не разбирались и знаем только один-единственный момент, зафиксированный журналистами.

[Kuki Anna]

Кирилл Киреев

Современный мир достаточно комфортен для проживания человека, но отдельные сообщества предпочитают вести замкнутый образ жизни вдалеке от социума, строя подземные города под улицами крупных городов. Несмотря на то, что образ жизни и быт их похож, у каждого из участника сообществ есть свои причины отказаться от жизни на поверхности. Мы расскажем вам о самых известных и многочисленных сообществ подземных жителей.



1. Поселок Шойна, Россия.
В 1980 году большая часть небольшого поселка Шойна, расположенного на берегу Белого моря, скрылось под песком. Причина подобной катастрофы кроется в бесконтрольном вылове рыбы с помощью тралов, приведшем к уничтожению придонной растительности. В результате деревня стала погружаться в песок. Конечно, большинство местных жителей уехало из деревни, но порядка 400 человек продолжают вести свой быт, проникая в дома через чердаки и люки, вырезанные в крышах.



2. Лас-Вегас, Невада
Кто же не знает Лас-Вегас – город вечного праздника, неона и денег. Но мало, кто знает, что под самим городом проходи более 300 километров туннелей, в которых проживает более 1000 человек. Быт людей крайне прост: двуспальные кровати, шкафы, душевые кабины. Вся эта утварь располагается на площади в 37 квадратных метров. Каждый день проживая в данных туннелях связан с опасностью, ведь никто не знает, когда та или иная «квартира» будет затоплена.



3. Гора Хеврон, Палестина
Небольшой группе людей, численностью около 1000 человек, удалось построить свое собственное общество в пещерах горы Хеврон, расположенной в Палестине. Многие столетия их предки жили точно такой же жизнью без электричества, водопровода и каких-либо удобств. Для своего пропитания и торговли с окрестными деревнями жители пещер производят сыр, молоко и мясо. Несмотря на полное отсутствие дорог с твердым покрытием, пещерные люди не унывают, и в качестве транспорта используют ослов и лошадей.



4. Москва, Россия
Данная группа лиц переселилась в туннели под столицей России не по своей воле, ведь известный всем Черкизовский рынок давал сотням и даже тысячам нелегальным иммигрантам работу, но не жилье. Вот и пришлось более 200 трудяг переселиться в подземные коммуникации. Но они не отчаивались, ведь за время своего проживая под землей, они успели открыть мини-швейные цеха, казино, кафе, курятник, и даже импровизированный кинотеатр.



5. Новый Кингстон, Ямайка
Столица Ямайки не толерантна к представителям сексуальных меньшинств, которым приходится жить в канализации. Более 85% жителей Ямайки выступают резко против однополых браков, и несмотря на смертельную опасность из-за затопления, представители ЛГБТ-сообщества боятся выходить на поверхности, ибо так и смерть настигнет моментально.



6. Париж, Франция
Города мертвых, расположенных под Парижем известны многим, к тому же сейчас некоторые кинематографисты обращают свое внимание на столь колоритные декорации. Само подземное кладбище растянулось на 320 километров, а на его территории захоронено более шести миллионов человек. Неудивительно, что подобные просторные помещения используются различными группировками и сообществами, которые умудряются не только комфортно жить среди мертвых, но и обустраивать свое «жилье» электричеством, связью и даже кинотеатрами с барами и ресторанами.



7.Бухарест, Румыния
Столица Румынии известна своим подземных городом, который с радостью принимает новых жителей из числа наркоманов, больных СПИДом, бездомных детей и подростков. Появившийся в семидесятые годы, город под землей в основном состоял из детей, которых стали выкидывать родители после запрета на контрацепцию и аборты. Со временем пристанище оборванцев превратилось в полноценный город, где нет проблем с электроэнергией, свет заливает коридоры круглосуточно, где гремят клубной музыкой стерео-системы, а под ногами даже есть искусственная трава. Граждане Бухареста не только знают, что происходит под их ногами, но многие даже хвалят создателя альтернативного Бухареста.



8. Улан-Батор, Монголия
После капитализации страны, многие жители столицы Монголии перебрались в канализационную систему, где проходят трубы с горячей водой. Главное занятие жителей подземного Улан-Батора – распитие алкогольных напитков.



9. Казань, Россия
Подземный город в Казани располагался под мечетью, и проживала в нем мусульманская секта, состоящая из 38 взрослых и 27 детей, большая часть из которых никогда не видела солнечного света. Основал поселение Файзрахман Сатаров, который объявил себя исламским пророком и решил подобным образом организовать собственное религиозное истинно мусульманское учение.



10. Яньань, Китай
Пожалуй, именно пещерное поселение в Яньане можно считать самым многочисленным, ведь в вырытых жилищах проживает более 30 миллионов человек. Полноценный город помог местным фермерам обзавестись собственной жилплощадью, а пещеры передаются по наследству как имущество.


источник

[Olga Dimina]

Ну да ,только эти фото характеризуют Россию.
а в США все не так.

Или то же есть такие фото ,например фото в метро













или Неаполь



США







Европа



Лондон



Лондон



Гетто в Америке











Я не понимаю,какое удовольствие от поиска недостатков в России?
Мир не совершенен. 1% населения владеет стольким же сколько остальные 99%!
То Варламов выискивает по задворкам,а лучше поздней весной ,что не так . Даже если чисто и красиво как в МариЭл,то значит безвкусно и все равно плохо. Эстет.
Что он сам-то сделал кроме фото?
Кстати у него есть репортажи об Англии .Жесть.

[Kuki Anna]

Правда жизни: Москва бездомная

Москва, 1995 год на снимках культового немецкого фотографа Мирона Цовнира. В своих фото, равно как в фильмах и текстах, он исследует ту сторону жизни общества, которая находится вне кадра, там, куда не достает солнечный свет, в тени, в подвале, на периферии нашей повседневности.




































Источник testore.me

[Kuki Anna]

Репортаж из заброшенного приюта для стариков в Екатеринбурге



Екатеринбургское издание 66.ru опубликовало репортаж из местного приюта для бездомных, где содержатся пенсионеры и инвалиды, в том числе те, кого привезли родственники. Полсотни человек, у которых забрали документы и банковские карты с пенсией, вынуждены заботиться о себе сами, многие днями не встают с кровати, кто-то лежит на полу, рассказывает журналист. Несколько человек увезли на скорой помощи в состоянии истощения. Глава приюта, сообщает полиция, не берёт трубку.

Приют расположен в особняке, который когда-то принадлежал цыганскому наркобарону. Здесь 48 дееспособных людей — пенсионеров и инвалидов, пишет 66.ru. Все они вынуждены заботиться здесь о себе сами, рассказывает корреспондент, уточняя, что речь идёт о приюте по адресу Автономных Республик, 34, который, по его словам, принадлежит основателю фонда «Дом старчества» Алексею Новожилову.

Журналиста привела сюда екатеринбурженка Ирина Абдулина, которая помогает тяжелобольному соседу, оказавшемуся в приюте.

«Я здесь уже не в первый раз. Здешние пенсионеры постоянно обращаются ко мне за помощью, просят еды, говорят, что умирают. Жалко людей, которые здесь находятся. Я стараюсь им помогать. По мере возможности привожу еду», — говорит она.

Корреспондент описывает атмосферу: с порога чувствуется резкий запах мочи, пота и затхлости. Большой зал украшен лепниной и зеркалами, на полу ламинат. Прямо на нём лежит крайне исхудавший обнажённый мужчина, прикрытый одеялом, рассказывает 66.ru. Тут же, не обращая на него внимания, несколько мужчин смотрят телевизор на большой плазме.



Здесь же под лестницей на второй этаж стоят кровати. Пенсионерка в грязном халате играет в карты со стариком с соседней койки, несколько мужчин, уставившись в стену, сидят полу, койках или инвалидных колясках.

— Почему этот мужчина лежит на полу? — спрашивает журналист.
— Он так лежит уже третий день. Он всегда падает и потом лежит, — отвечает ему после паузы один из стариков, опирающийся на трость.
— Третий день? А он живой вообще?

На этот вопрос журналист не получает ответ. Он убедился, что мужчина дышит и попытался его расшевелить. Тот слабо мычит в ответ, но глаза не открывает.

— Здесь есть врач или какой-то персонал?
— Нет, здесь только мы, — отвечает бабушка, оторвавшаяся от игры в карты.

Журналист рассказывает, что общаться с обитателями приюта тяжело — они напоминают детей и ничего не могут объяснить о происходящим. Однако удалось выяснить, пишет 66.ru, что пенсионеров, по их словам, свозили отовсюду: кого-то привезли родственники, других — соцслужбы, третьих забрали прямо из больниц.

«Меня сюда привез мой брат — Марат. Я ему поверил. Я получаю немаленькую пенсию — 13 тысяч. Я хочу к чаю конфет или хотя бы булочку. Когда я жил в Серове, я мог в кафе кушать. Я звоню Марату, говорю: «Зачем ты меня сюда привез?» Он мне ничего ответить не может. Под видом благотворительности здесь занимаются грабежом пенсионеров. Медицинского обслуживания здесь нет. Мне на ногу нужно наложить гипс. Приходила какая-то врач, осматривала меня. Но сказала, что у нее гипса нет», — цитирует 66.ru Руслана Исламамбекова.

Старики говорят, что у них забирают документы и банковские карты, на которые перечисляется пенсия. Денег они не видят, предоставлены сами себе.

«Здесь такие безобразия творятся, черт знает что! Питание очень плохое. Деньги — пенсию у нас забирают. Говорят: «Идите, ворота открыты, никого не держим». А куда я пойду? Документы ведь они тоже все забрали. Еще и нога болит. Мне обещали, что вылечат, операцию сделают, а ничего так и не сделано», — говорит обитатель приюта Галина Балакина.

Еду привозят раз в несколько дней. На кухне журналист увидел есть два мешка с геркулесом, а в холодильнике две пачки маргарина, консервированный горох и миску с кашей. В шкафу стоят 15 буханок хлеба, есть соль. Старики рассказали, что сахара они здесь не видели никогда с тех пор, как здесь оказались.



Многие обитатели приюта, пишет 66.ru, уже несколько дней не вставали с кровати. С одной из таких женщин пообщался корреспондент издания. Она лежит в каморке на 1 этаже на полиэтилене, постеленном на матрас. Её ноги неестественно вывернуты: одна в гипсе, на другой язвы. Что с ней случилось, женщина пояснить не может

— Вы когда ели в последний раз?
— Я ела, он был большой, но не вкусный.

На втором этаже особняка несколько комнат, заставленных кроватями. В одной проживают шесть женщин. Одна из бабушек лежит на простыне, постеленной прямо на сетку кровати.

— Я три дня назад описалась. Матрас сушится на балконе. Поэтому лежу пока так.

Один из обитателей приюта Николай оказался здесь после освобождения из колонии. И теперь он думает о том, что хочет обратно:
— Когда я сидел, у меня хата была больше, чем здесь. А уж кормежка — в разы лучше. Я уже думаю дойти до магазина, разбить там витрину, чтобы опять посадили. На зоне куда лучше, чем здесь.



Жительница Екатеринбурга, которая привела в приют журналиста, звонит в полицию и рассказывает о полсотни дееспособных людей, которые лежат без документов. Диспетчер обещает выслать наряд. Тем временем один из обитателей приюта протягивает трубку, куда позвонил глава «Дома старчества» Алексей Новожилов. Он заявляет, что деньги берутся за проживание и обслуживание и отрицает, что желающим уйти не отдают документы.

— Вы как организатор приюта взяли на себя ответственность, обязательства. Почему у вас недееспособные люди предоставлены сами себе? Ведь им требуется уход и срочная помощь!
— Наверное, потому что не хватает персонала. Мало кто хочет работать с таким контингентом, — цитирует 66.ru мужчину.
— А за что тогда с людей берутся деньги, полностью забираются их пенсии?
— За койко-место, питание и санитарно-гигиеническое обслуживание.
— Многие люди говорят, что хотят отсюда уйти. Но у них забрали документы и не отдают. Что им делать?
— Это не правда. Мы никого не держим. Каких-то обращений по документам к нам не поступало. Людей мы принимаем от государственных структур. Любой, кто не хочет у нас находиться, у нас не находится.

Разговор прерывается, потому что на телефоне садится батарейка. Вскоре приезжает полиция.

«Получается, сюда свозят пенсионеров, якобы за ними тут ухаживают, а на самом деле наживаются на их пенсиях. Как люди Бога не боятся? Это ведь последнее дело, наживаться на стариках и детях», — передаёт журналист услышанный им разговор полицейских.


Полиция вызывает скорую помощь.

«Медики тоже долго не могут понять, в какое заведение они приехали. Врачи пытаются выяснить, как зовут голого мужчину, подающего слабые признаки жизни, его возраст и болезни. Ответить на их вопросы некому. После краткого обследования медик констатирует: «Истощение организма. Нужно его вывозить отсюда». Полицейские помогают погрузить больного на носилки и отнести в машину скорой», — пишет журналист.



Вскоре появляется участковый, который обходит обитателей приюта. Он вызывает еще две бригады скорой помощи.

«Очень сложная ситуация. Сейчас главное — госпитализировать тех, кому срочно нужна помощь. Что делать с другими — пока непонятно. Будем искать главу этого заведения. Пока он не отвечает на телефонные звонки», — цитирует участкового 66.ru.

Издание даёт краткую справку о владельце приютов. Создатель «Дома старчества» Алексей Новожилов — бывший православный священник. На территории Свердловской области у него работает несколько приютов для бездомных. Четыре года назад власти Каменска-Уральского закрыли один из его приютов из-за нарушений, а епархия на несколько лет запретила ему служение. Новожилов, развернувший социальную деятельность, пытался участвовать в выборах мэра Каменска-Уральского.
Источник medialeaks.ru